Фея с улицы Иркутской дивизии - Страница 61

Можно было бы написать родителям — они жили в четырехстах километрах от нее, в городке на Волге, имели свое хозяйство и порой пытались предложить ей денег, но Сима была слишком горда, чтобы просить о помощи. Тем более что однажды на предложение родителей она сказала:

— По-хорошему, это я должна была бы вам помогать!

— Ты себе помоги, — вздохнул тогда отец.

— Должны же вы на кого-то в старости надеяться.

— Мы и надеемся… на внуков! Вон Леха обещал на будущий год помочь мне сарай перестроить.

— Он же собирался в этом.

— В этом ему некогда было, — рассмеялся отец. И, посерьезнев, добавил: — Ты, дочка, нас до срока со счетов не сбрасывай, лады? Мы пока, слава Богу, при силе и при деньгах. Вон у матери спроси: на всех троих внуков в банке счета открыли. Понемногу складываем, когда лишняя копейка заводится. Глядишь, к свадьбам кое-что и набежит, с процентами…

Вот так, занятая собственными переживаниями, она не заметила истеричной воинственности Веры и потому пропустила момент, когда еще можно было что-то исправить. Ну, к примеру, разрядить напряжение каким-нибудь анекдотом… Что, в самом деле, она помешалась на этих анекдотах!

— Мне надо с тобой поговорить, — решительно сказала Вера.

Как раз был обеденный перерыв.

— Но я хотела пойти в столовую, — попыталась ускользнуть от объяснения Сима.

— Не умрешь с голоду, — холодно остановила ее Вера. — В крайнем случае я принесу тебе из буфета бутербродов.

— Ладно, — пожала плечами Сима, — могу и поголодать, если дело того стоит.

— Стоит, стоит, — криво улыбнулась Вера, и только тут Сима поняла, что дело неладное. То есть еще ничего не случилось, а в ее мозгу уже зазвенел тревожный звонок: осторожно!

Только этот ее звонок был слишком слаб для того урагана, который несла в себе Вера. Тихая серая мышка, которая вдруг, будто силой черной магии, приобрела над Симой непонятную власть.

— Значит, говоришь, подарила мне своего бойфренда? — начала закручивать вихрь Вера.

— Послушай, ну сколько можно жевать одно и то же? — нарочито лениво поинтересовалась Сима, отмахнувшись от поежившейся в предчувствии интуиции.

И тут Вера на нее бросилась. Хотя это все равно, что сказать: и тут соседский цыпленок напал на курицу.

Вера тоже не умела драться, как и некий Лозовский, нанесший Дине предательский удар. Теперь удары пришлось держать Серафиме Назаровой.

Хорошо, что был обеденный перерыв. Хорошо, что главный инженер, с которым у Симы были смежные кабинеты, ушел в столовую. Иначе хоть с работы уходи, такая предстала бы глазам постороннего человека отвратительная сцена.

По большому счету Сима тоже не умела драться, но она была совсем другой весовой категории, чем худая, и даже тщедушная, Вера.

От боли — соперница вцепилась ей в волосы — Сима вскрикнула и оттолкнула нападавшую от себя. Та пролетела по инерции метра три и, задев спиной кресло, рухнула на пол. Наверное, здорово ударилась, потому что некоторое время без движения лежала на полу, прислушиваясь, не сломала ли чего при падении.

— Ты что, с ума сошла? — возмутилась Сима, подавая ей руку. Та руку приняла, но не столько для того, чтобы подняться, сколько для того, чтобы опять протянуть к ее лицу свои огромные накладные ногти.

На этот раз Вера учла прежний опыт неудачного нападения и попыталась драться, как боксеры, на короткой дистанции.

Она, кажется, ничего не видела и не слышала, по крайней мере не обращала внимания на все увещевания Серафимы. Теперь той приходилось совсем туго, потому что Вера училась технологиям уличного боя, что называется, на лету.

И вдруг что-то произошло. То есть Сима смогла наконец увидеть белый свет, до того закрытый разбушевавшейся женщиной, потому что Веру от нее оттащили. Причем не кто иной, как Иван Матвеевич, главный инженер завода.

Он как-то странно держал драчунью за талию одной рукой, а другой защищал лицо от ее рук, которыми женщина махала, как ветряная мельница крыльями.

— Прекратите, Корецкая! — крикнул он ей в самое ухо. — Или я вызову милицию. Вы не забыли, что находитесь на предприятии?!

— Защищаете эту гадину? — горько сказала та, бессильно обмякнув в руках главного. — Еще бы, ее все защищают. А она пользуется этим.

— Как я пользуюсь, как?! — выкрикнула Сима, которая в этой атмосфере ненависти и истерии сама завелась настолько, что не могла никак успокоиться и восстановить дыхание или хотя бы взглянуть на себя в зеркало и поправить прическу.

— Одной рукой отдаешь, а другой забираешь! Вы, Иван Матвеевич, тоже попали под ее обаяние, не так ли? — ехидно поинтересовалась Вера, решительно освобождаясь из его рук. — Она и вас тоже использует, вот увидите.

— Значит, обаяние все же имеет место? — пошутил тот, взглядывая на скандалистку с подозрением: не придется ли опять ее держать?

— Отдать отдала, а потом жалко стало, да?

Выражение лица Веры сделалось жалким и плаксивым. Ее явно бросало из одного состояния в другое. Впрочем, и без особого анализа было ясно, что она переживает период безответной любви и винит в этом Симу. А кого же еще?

— Да объясни же в конце концов, что я тебе сделала? — теперь уже рассердилась и Сима.

— Зачем ты опять его поманила? Он собирается к тебе вернуться. Он обращается со мной как с последней тряпкой…

— Володька собирается вернуться? — изумилась Сима. — Но с чего он взял, будто перед ним откроются двери? Я никаких авансов ему не давала.

— Ты врешь! Ты наглая врунья! Если бы не давала, не стала бы брать его с собой в больницу к Дине.